История посещения тренинга по арт-терапии

Теперь я убедилась, что перемены всегда следуют друг за другом. Сначала внутреннее приятие себя, потом перемены во внешности. И, как следствие, новый путь.


Вернувшись домой, я сидела в тишине и спокойствии — мне иногда нужно чуть-чуть побыть улиткой, чтобы набраться сил перед новым броском. Все предложения встретиться и куда-то сходить отметались. А тут вдруг — приглашение на тренинг по арт-терапии. Вообще я увлекаюсь психологией, но именно с этим видом терапии раньше не пересекалась. Да и рисовать я стеснялась, потому что не умела. Но, почему-то, пошла.

Йога-центр, благовония, располагающая музыка — вечер обещал быть интересным. Но доля сомнений во мне сидела — я просто забыла уже, когда в последний раз пыталась что-то рисовать. Но, что будет — то будет! Отступать-то некуда.

На начальном этапе нужно было представить себя посредством рисунка. Я, как обычно, «отличилась» — нарисовала просто девочку. У остальных были какие-то сюрреалисткие штуковины, а у меня — блондинка в платье, хвостики и перепуганные глаза. Банальщина, никакой фантазии. Потом, для создания доверительной атмосферы, мы поработали в парах со своими соседями. После этого уже перешли непосредственно к решению своих проблем.

Я была второй. Над вопросом, который меня беспокоил, долго думать не было никакой надобности — последние три года он всегда неотступно был со мной. Я тщетно пыталась разобраться в отношениях с очень дорогим для меня человеком.

Умом я понимала уже давным-давно, что слишком много аспектов, которые мешают нам быть вместе, но, сердцу не прикажешь. Это была затяжная и ненормальная любовь  с оттенком маниакальности.

Я  почему-то  сразу знала, как это можно нарисовать, несмотря на всю расплывчатость темы. Его я представила в виде сталактитов синего цвета в верхней части листа, себя — молодыми зелёными ростками в нижней. Он — мудрость и опыт, большое всевидящее око; тонкочувствующий человек. Поэтому из глаза капают слезинки. А я — раскрытые ладони, которые их ловят и в ответ дарят своё сердце. Между нами, в центральной части листа — боль в виде лавы ярко-красного цвета.

Когда я расшифровала свой рисунок, тренер задала всего один вопрос: «А проблема-то в чём?»
И вот тут я задумалась. Получается, что для тех, кто смотрит со стороны, в этой ситуации и проблемы нет?

«В том, что они не вместе». — «А зачем им быть вместе, если между ними столько боли?» — «Понимаешь, он очень хороший, самый лучший, умный, добрый, заботливый, понимающий… Он всегда помогал, когда было сложно. Он самый замечательный, он — почти Мужчина Мечты…» — «Всё, что ты сейчас описала, применимо к отцу, брату, другу, но никак не к любимому мужчине. Страсть есть?» — «Есть какое-то притяжение…» — «Какое-то притяжение… Тебе лично он зачем нужен?» — «Он просто всегда был. Даже когда не рядом, я просто знала, что он — есть, и это помогало…» — «Всегда был… Вечный, как дедушка Ленин? Он старше, я правильно поняла?» — «Ну да, старше…» — «А на сколько?» — «Ощутимо старше». — «Алён, ты сама себя слышишь — ты даже проговорить вслух боишься, сплошные загадки и аллегории. Вот если бы ты назвала конкретную цифру — что бы случилось?» — «Хорошо. Он старше меня на двадцать лет». — «Ну да, многовато будет… Считай, в отцы годится… А у тебя не возникало мысли найти кого-то помоложе?» — «Не возникало. Мне не нравятся молодые. Мне с ними не интересно. Они меня раздражают». — «Хорошо. Тогда делаем так. Ты берёшь ещё два листочка и рисуешь два варианта развития событий — с ним и без него».

Вот тут уже я серьёзно так задумалась.

Начать я всё-таки решила с плохого варианта развития событий — без него. Без него — пустота. Большое чёрное пятно? Нет, не то. Я попыталась представить: а что бы было, если бы его совсем не стало, а не только в моей жизни? Подступили слёзы. Я почувствовала, что даже при таком раскладе где-то там, внутри, всё равно всегда будет его место. А со мной навсегда останутся письма и воспоминания. Вот именно это я и нарисовала. Получился небесно-голубой, воздушный, невесомый, как облако, рисунок.

Жизнь с ним… Здесь всё было как-то пугающе однозначно. Я не видела ни карьеры, ни путешествий, ни, почему-то, детей. Я видела только нас вдвоём. Мы лежали в обнимку на большом коричневом диване, причём в одинаковых вязанных полосатых носках. После некоторого раздумья перед диваном появился полосатый коврик, в левом углу — кадка с фикусом, а на стене — наша свадебная фотография. Всё. И хоть на лицах обоих блуждала блаженная улыбка, на абсолютное счастье это было мало похоже. Я поняла, скорее даже почувствовала, что это что-то не то.

После того, как все закончили первый круг, подошла моя очередь объяснять свои рисунки. Первый не вызвал никаких вопросов. Да и мне самой по нему сказать было особенно нечего. А вот второй пришлось объяснять.

— Почему диван?

— Потому что я не знаю, что ещё с ним можно делать…

— Да, действительно, Мужчина Мечты… Получается, что твоя мечта — это лежать на диване? Ты этого хочешь? Тем более сейчас, когда, как ты сама сказала, у тебя началась новая счастливая жизнь?

— Нет. Это какое-то мещанское представление о счастье.

— Тогда почему ты лежишь с ним на диване?

— Да не лежала я с ним на диване, это я только представила…

— Так ты ещё и на диване с ним не лежала? Тогда давай сделаем так. Ты возьмёшь ещё один листок и нарисуешь то, что ты действительно хочешь.

— Хорошо.

А что я хочу? Настоящей актрисой быть хочу, единственной и неповторимой, незаменимой. Хочу быть в Екатеринбурге, и, желательно, не только два месяца в год. Хочу взаимной любви с правильным человеком. Вот наверное и всё, чего я хочу.

И сразу начала рисовать. Широкая дорога на весь лист, по обе стороны — высокие уральские корабельные сосны. В самом начале этого пути — я, стоящая спиной, именно такая, какой я нарисовала себя в начале занятия, а за руку меня держит Он. Какой-то совсем другой человек. Высокий брюнет с гитарой в правой руке.

Этот рисунок даже объяснять не пришлось — и так всем всё было понятно.

Мне тоже кажется, что это интереснее, чем лежать на диване.